Елена Ляпота - Все, что смог [СИ]
Как бы дать ей это понять? Помягче, а то еще чего сдурит девка. Мало что у нее, ведьмы деревенской, в голове творится?
Златарев скинул пропахшую потом одежду, запихнул в стиральную машину-автомат, и в одних трусах пошел на кухню.
Очевидно, у Ани сегодня выходной, иначе когда она успела все это — убрать, приготовить? На плите стояла кастрюля щей, уже холодных. В сковородке котлеты. В котелке вареная картошка с луком. У Златарева потекли слюнки. Он схватил ложку и начал хлебать прямо из кастрюли. Как свинья, ей-Богу.
Нет, пора все-таки ее спроваживать куда подальше. Пока не привык.
Златареву вдруг стало совестно. Он стоит тут и жрет в одиночестве, что варвар. А Аня — неизвестно, что у нее сегодня на ужин. Денег-то у нее мало, он заметил. Может, наготовила ему, а сама сидит голодная. Дуется, что его долго нет.
Златарев бросил ложку в раковину и потопал за телефоном.
— Привет, — голос ее звучал довольно бодро, даже весело.
— Что делаешь?
— Да так, ничего особенного. Двери крашу.
— Так уже ночь.
— А я завтра допоздна работаю. Некогда будет.
— Ужинать будешь? Мне одному не хочется…
Дурак он! Дурак! Разве так спроваживают? Златарев провел рукой по подбородку. Трехдневная щетина колола пальцы. Но бриться он не стал. Нечего с ней миндальничать. Пусть не раскатывает губу — поест и марш в свою квартиру. Так Златарев думал, но не значит, что в это верил.
Среди ночи его разбудил звонок мобильного.
— Тубольцев! — прохрипел Златарев спросонья, — Ты очумел совсем? Какого хрена?!
— Пора вставать, Леха. Петушок пропел. Мельник то есть. Марина пропала.
— Как пропала? — Златарев аж подскочил на кровати, задев спящую Аню локтем.
— Вот так и пропала. Уехала куда-то с Ильей. Никого не предупредила. Мать не беспокоилась, потому что Ильи тоже не было. А он, оказывается, засранец, ее потерял, потом колесил по городу, искал. Думал, сбежала от него. Но домой Марина не вернулась… Мобильник выключен… Выводы напрашиваются сами.
— Я сейчас буду.
Спустя полчаса Златарев уже был возле дома Мельника. Летел, как молния, благо дороги были пустыми. Тубольцев приехал раньше и выглядел бодреньким как огурчик. Вот что значит ложиться спать вовремя и в одиночку.
Но времени разглагольствовать не было. Златарев посмотрел на Мельника и будто увидел впервые. Тот побледнел и усох буквально на глазах. А глаза… Глаза Мельника вполне можно было фотографировать и печатать на обложках фильмов ужасов.
И это был вполне обоснованный страх.
Златарев с Тубольцевым переглянулись — недаром у них сложилась довольно неплохая команда — и стали напирать, не стесняясь. Некуда было отступать.
— Вы понимаете, Андрей Евгеньевич, что сейчас именно тот момент, когда вы должны все нам рассказать. Все, без утайки. — строго сказал Златарев.
Тубольцев большей частью предпочитал молчать, однако взгляд его, казалось, пробирал насквозь. Мельник нервно сглотнул, но попытался настоять на своем.
— Мне нечего рассказывать.
— Как вы не понимаете, что в этот самый момент забиваете в гроб единственной дочери здоровенный гвоздь! Мы давно уже поняли, что вам есть, что скрывать. И эта тайна, которую вы столь бережно храните, уже срикошетила сначала по вашему бизнесу, теперь под прицелом Марина. А она дороже, чем все ваши деньги вместе взятые.
— Или вы думаете, что этот кто-то, кто вам мстит, на этом остановится? — задал вопрос Тубольцев.
— Мы подождем, пока потребуют выкуп, — упрямился Мельник.
— А если ее начнут выдавать по кускам? Мы ведь свои, Андрей Евгеньевич. Мы не побежим в милицию. Чего вы боитесь?
Чего боялся Мельник? Возможно, он боялся признать свое поражение. Возможно, надеялся, что еще не все потеряно, и он каким-то чудом выкрутится без особых потерь.
Хотя куда там! Потери и так велики. Столь велики, что и не сосчитать.
И все же Мельник не хотел, чтобы о его аферах с Добролюбовым кто-то знал. Он очень не любил оставлять в чужих руках козыри.
— Подскажите хоть что-нибудь? Андрей Евгеньевич! Это же ваша дочь!
— Ахматов Борис Аркадьевич, — произнес Мельник глухим безжизненным голосом, — У него сеть заправок «Омега».
— Так, — многозначительно сказал Златарев. Он уже почти начал догадываться.
Они поставляли бензин для нескольких заправок «Омега». Если его не подводит память, месяца три назад какой-то рабочий, обозленный несправедливым, по его мнению, увольнением, поджег эти заправки. «Омега» потерпела убытки.
Но при чем здесь они? Их дело было только поставить бензин, а не охранять чужие заправки от мстительных пироманов. Или горе-поджигатель здесь вовсе не причем?
Может оттого у Мельника такой бледный вид, что рыльце не просто в пушку, а присыпано перьями. Словно снежный ком несется в пропасть и остальных под себя подминает.
Глава 7
Борис Аркадьевич не заставил ждать себя долго. Всласть наигравшись в тени, он плавно выплыл из-за кулис прямо под лучи прожекторов. Ахматов заявился к Мельнику в офис. На следующий же день после похищения Марины.
Он вел себя совершенно открыто. Бояться ему было нечего. С его стороны все шито-крыто. Месть — блюдо хорошей выдержки — он готовил тщательно, не спеша.
К Мельнику он пришел не один. С бригадой адвокатов в хвосте. Но все они остались топтаться в приемной до поры до времени. Пока Ахматов не очистит душу, выплеснув в лицо Мельнику, какая он тупая мразь.
— Ну здравствуйте, Андрей Евгеньевич, — сказал он, усаживаясь в кресло, — Вот и свиделись мы в который раз.
Мельник, осунувшийся и не смыкавший глаз всю ночь, выглядел более чем жалко. Он трусливо втянул голову в плечи и приготовился…
К чему? Что его бить будут, как в яслях? Бизнес — не ясли. Там если рубают, то с кровью и костью, не жалея никого и ничего.
— А что это вы молчите? — поинтересовался Ахматов — Неужели не рады меня видеть? Я, признаюсь, очень рад. Давно мечтал поговорить с вами. Поделиться впечатлениями. О вас. Не хотите ли и вы мне что-нибудь рассказать? Например о том, как вы с Добролюбовым придумали оставить меня в дураках, привезя на заправки якобы настоящий бензин, а потом взорвать их к черту, чтобы замести следы… О том, как продали мой бензин и смеялись, подсчитывая денежки? А развести жену покойного владельца отелей, которые вы купили на мои же деньги? Купили за бесценок, потому что женщина в трауре и не слишком понимала, как правильно поступить в ситуации, когда подосланная вами же повариха устроила сеанс массового отравления… Молодцы, чего уж там! Правда, и мы не пальцем деланные…
— Что вы хотите? — дрожащим голосом спросил Мельник.
— Сущий пустяк. Всего лишь возмещение моего ущерба. С компенсацией, так сказать, морального вреда.
— Мне кажется, ты и так неплохо повеселился, отплясывая на моих костях.
— Да что вы, Андрей Евгеньевич. Я еще даже не начинал. Вы пока что еще здравствуете. Только выглядите неважно. Бессонная была ночь? — ехидно поинтересовался Ахматов.
— Да, жив пока еще. А Добролюбову, значит, не повезло. Что с него взять, только жизнь, верно?
— Верно, — согласился Ахматов, — Только Добролюбова мне не шей. Не моими руками сделан. Хотя хотелось, очень хотелось. А кто-то возьми, да и лиши меня удовольствия…
— Врешь…
— Докажи, — улыбнулся Ахматов, — Но не о Добролюбове сейчас речь. Хотя… пусть будет земля ему камнем.
Ахматов противно так засмеялся, напомнив Мельнику глупого павиана. Сходство определенно было. Особенно в глазах: маленьких, круглых, злых. Ахматов пришел сюда позлорадствовать и полностью наслаждался этой процедурой.
— Я повторяю: что ты от меня хочешь? — Мельник собрался с силами и посмотрел на Ахматова твердым немигающим взглядом, в котором читалось презрение: все-таки он первый его обошел.
Ахматов заметил это его выражение, но никак не отреагировал. Ярость свою он испил уже давно. Наигрался всласть, и кровь уже поостыла. Нынче им двигал банальный расчет. За этим он и пришел — обчистить Мельника, что драную липку.
— Что я от тебя хочу… А что с тебя взять? — он ехидно улыбнулся и положил перед Мельником какую-то бумажку. — Вот что я хочу.
— Что? — вскричал Мельник и даже вскочил со стула.
На бумажке были написаны цифры. Обычные цифры — с ноликами. Баснословная сумма. Такой у Мельника отродясь не было.
— Здесь все учтено: на сколько ты меня нагрел, затраты на восстановление заправок, расходы, которые я понес, разрабатывая под тобой почву…
— Где я возьму такие деньги?
— Ну, я всегда полагал, что неплохо бы иметь собственный парк бензовозов, а не связываться со сторонними организациями. Между прочим, связи у тебя неплохие. При должном подходе можно хорошо развернуться, если не играть с огнем.
